Оно реально на коленке написано, так что сорри за шероховатости. Но мне надо было, чтобы эта идея от меня быстренько отстала. Не мой же герой-то совсем!
читать дальше
Выживший в Дориате.
Он шел медленно, пробуя босыми пальцами холодную землю. Шаг за шагом, так, чтобы и травинка не шелохнулась.
По большому счету в этом не было нужды. Как и в том, чтобы заранее искать тех, чьи лица накрепко врезались в память. Скорее забудутся отец и мать, чем… эти. Погубившие брата и едва не погубившие его самого.
Если бы Диору сказали, что один из его сыновей унаследовал дар Лутиэн, который принес им с Береном Сильмарил, а Дориату – после – гибель, он бы, наверное, не поверил. Но лагерь внешне-эльдар, которые, несмотря ни на что, продолжали служить сыновьям Феанора, был тих и безмолвен. И Элуред знал, что они не проснутся. Долго. А может быть, никогда.
Он мог бы перебить их всех. Перерезать глотки – одному за другим, чтобы кровь струилась по пальцам. Или подпалить палатки – и кормить огонь, пока от ненавистных врагов не останутся лишь обугленные кости.
Как в Браголлах
Уничтожить их всех. Можно и не искать тех, кто оставил в осеннем лесу замерзать заживо двух связанных детей. Остальные что, лучше?
Жаль, что колдовская песня несет лишь сон – не смерть. А впрочем, это было бы слишком легко – для них. Для троих нолдор, служивших Келегорму. И для их уцелевших хозяев. Маэдроса, Маглора, Амрода, Амроса. Словно камешки перебираешь. Было семеро, стало четверо… а вскоре не будет ни одного.
Спите, нолдор, спите… я подумаю, стоит ли прерывать ваш сон… и будет ли достаточно справедливой слишком легкая смерть…
Взмах кинжала. Последний вздох. Окаменевшее сердце.
Элуред вздрогнул и открыл глаза. Опять этот сон. Снова и снова. Будто наяву кошмаров мало.
Не было у него никаких способностей. И где именно скитались убийцы брата, неизвестно никому. Лица-то он запомнил, а вот имен не знал.
«А если бы знал, что бы сделал? Бросил бы сестру и подданных и умчался искать мошек на ветру? Поверь на слово – нет хуже наказания, чем черное сердце. Уж я-то знаю».
Он и правда знал – Туор, убивший Маэглина в поединке в пылающем городе.
Туор давно уже пропал в море вместе с Идриль. В глубине души Элуред считал, что оба они погибли. Но Эарендиль все еще надеялся их отыскать. Элуред его понимал – если бы был хоть малейший шанс, что его родители живы, он думал бы так же.
Вчера гондолинец снова ушел в море. И на этот раз на корабль ступила и Эльвинг. Он проводил сестру с легким сердцем.
- Береги детей, - прошептала она. Ослепительно сиял Сильмарил.
Элуред настоял, чтобы она взяла с собой Камень. «На груди у мужчины он приносит несчастье», - сказал почти без улыбки. Да и чему уж тут улыбаться.
Эльвинг не могла больше выносить разлуки. А ее брат привык править в Гаванях.
Элуред лишь надеялся, что ей не успели рассказать, что недалеко отсюда видели передовые отряды сыновей Феанора. Гончие вот-вот доберутся по следу…
И возможно, ему даже не придется защищать свой новый дом. Когда охотники узнают, что Сильмарил сгинул в море.
Это будет лучшая месть. И все останутся живы. А уж как они будут дальше жить – не его забота.